Кис Бёке
Социократия: Демократия, какой она могла бы быть
Статья впервые была опубликована в мае 1945 года
Кис Бёке (Kees Boeke) был всемирно известным борцом за мир и педагогом-реформатором. Во время Второй мировой войны, когда его арестовали за укрывательство евреев, в кармане у него лежала ранняя версия этой статьи. Это могло стоить ему жизни, но его отпустили. В ней описывался план создания истинно демократического общества, и впервые она была опубликована в мае 1945 года под названием «Социократия: Демократия, какой она могла бы быть». Эта версия была отредактирована его женой Беатрис Кэдбери Бёке и опубликована здесь с разрешения его дочери Кандии Бёке.
Беатрис Кэдбери Бёке и Корнелис Кис Бёке
Мы настолько привыкли к правлению большинства как к необходимой части демократии, что трудно представить себе любую демократическую систему, работающую без него. Верно, что лучше считать головы, чем разбивать их, и демократия, даже в том виде, в котором она существует сегодня, имеет много положительных сторон по сравнению с прежней практикой. Но партийная система оказалась очень далека от идеальной демократии, о которой мечтают люди. Её слабые стороны стали достаточно очевидны: бесконечные дебаты в парламенте, массовые собрания, на которых возбуждаются самые примитивные страсти, подавление большинством всех независимых мнений, капризные и ненадежные результаты выборов, действия правительства, ставшие неэффективными из-за упорного противодействия меньшинства. Появляются и странные злоупотребления. Партия может не только получить голоса избирателей с помощью отвратительных методов, но и, как мы все знаем, диктатор может выиграть выборы с «потрясающим» большинством голосов с помощью запугивания.
Дело в том, что мы так долго воспринимали нынешнюю систему как должное, что многие люди не понимают, что партийная система и правление большинства не являются существенной частью демократии. Если мы действительно хотим, чтобы всё население было объединено, как большая семья, в которой члены заботятся о благополучии друг друга не меньше, чем о своём собственном, мы должны отбросить количественный принцип права наибольшего числа и найти другой способ организации. Это решение должно быть действительно демократичным в том смысле, что оно должно позволить каждому из нас участвовать в организации общества. Но такая демократия не будет зависеть от власти, даже от власти большинства. Это должна быть настоящая демократия сообщества, организация сообщества самим сообществом.
Для обозначения этого понятия я использую слово «социократия». Такая концепция не имела бы особой ценности, если бы никогда не была опробована на практике. Но её действенность успешно демонстрируется на протяжении многих лет. Каждый, кто знаком с Англией или Америкой, наверняка слышал о квакерах, Обществе друзей. Они имеют большое влияние в этих странах и хорошо известны своей практической социальной работой. Уже более трёхсот лет квакеры используют метод самоуправления, который отвергает голосование большинством голосов: групповые действия возможны только при достижении единогласия (прим. пер. здесь используется англ. unanimity: Единогласие может предполагаться явно после единогласного голосования или неявно при отсутствии возражений).
Опробовав этот метод в своей школе, я тоже убедился, что он действительно работает, если признать, что интересы других людей столь же реальны и важны, как и собственные. Если исходить из этой основополагающей идеи, возникает дух доброй воли, который может объединить людей из всех слоев общества и с самыми разными точками зрения. Моя школа с ее тремя-четырьмя сотнями членов наглядно это продемонстрировала.
В результате этих двух опытов я пришел к убеждению, что когда-нибудь люди смогут управлять собой подобным образом в гораздо более широких масштабах. Многие отнесутся к такой возможности весьма скептически. Они настолько привыкли к социальному порядку, в котором решения принимаются большинством или одним человеком, что не понимают, что, если группа обеспечивает своё руководство и все знают, что только при достижении общей договорённости можно предпринимать какие-либо действия, создаётся совершенно иная атмосфера, чем та, которая возникает при правлении большинства. Это два примера социократии на практике; будем надеяться, что ее принципы могут быть применены в национальном, а в конечном итоге и в международном масштабе.
Прежде чем описывать, как можно заставить эту систему работать, мы должны понять, в чём, собственно, заключается проблема. Мы хотим, чтобы группа людей установила общий порядок ведения своих дел, который все будут уважать и которому все будут подчиняться. Здесь не будет исполнительного комитета, выбранного большинством и имеющего право командовать отдельными людьми. Группа сама должна принять решение и заключить соглашение при том понимании, что каждый человек в группе будет действовать в соответствии с этим решением и соблюдать это соглашение. Я назвал это самодисциплиной (в оригинале англ. the self-discipline) группы. Её можно сравнить с самодисциплиной человека, который научился устанавливать для себя определённые требования, которым он сам подчиняется.
Дело в том, что мы так долго воспринимали нынешнюю систему как должное, что многие люди не понимают, что партийная система и правление большинства не являются существенной частью демократии. Если мы действительно хотим, чтобы всё население было объединено, как большая семья, в которой члены заботятся о благополучии друг друга не меньше, чем о своём собственном, мы должны отбросить количественный принцип права наибольшего числа и найти другой способ организации. Это решение должно быть действительно демократичным в том смысле, что оно должно позволить каждому из нас участвовать в организации общества. Но такая демократия не будет зависеть от власти, даже от власти большинства. Это должна быть настоящая демократия сообщества, организация сообщества самим сообществом.
Для обозначения этого понятия я использую слово «социократия». Такая концепция не имела бы особой ценности, если бы никогда не была опробована на практике. Но её действенность успешно демонстрируется на протяжении многих лет. Каждый, кто знаком с Англией или Америкой, наверняка слышал о квакерах, Обществе друзей. Они имеют большое влияние в этих странах и хорошо известны своей практической социальной работой. Уже более трёхсот лет квакеры используют метод самоуправления, который отвергает голосование большинством голосов: групповые действия возможны только при достижении единогласия (прим. пер. здесь используется англ. unanimity: Единогласие может предполагаться явно после единогласного голосования или неявно при отсутствии возражений).
Опробовав этот метод в своей школе, я тоже убедился, что он действительно работает, если признать, что интересы других людей столь же реальны и важны, как и собственные. Если исходить из этой основополагающей идеи, возникает дух доброй воли, который может объединить людей из всех слоев общества и с самыми разными точками зрения. Моя школа с ее тремя-четырьмя сотнями членов наглядно это продемонстрировала.
В результате этих двух опытов я пришел к убеждению, что когда-нибудь люди смогут управлять собой подобным образом в гораздо более широких масштабах. Многие отнесутся к такой возможности весьма скептически. Они настолько привыкли к социальному порядку, в котором решения принимаются большинством или одним человеком, что не понимают, что, если группа обеспечивает своё руководство и все знают, что только при достижении общей договорённости можно предпринимать какие-либо действия, создаётся совершенно иная атмосфера, чем та, которая возникает при правлении большинства. Это два примера социократии на практике; будем надеяться, что ее принципы могут быть применены в национальном, а в конечном итоге и в международном масштабе.
Прежде чем описывать, как можно заставить эту систему работать, мы должны понять, в чём, собственно, заключается проблема. Мы хотим, чтобы группа людей установила общий порядок ведения своих дел, который все будут уважать и которому все будут подчиняться. Здесь не будет исполнительного комитета, выбранного большинством и имеющего право командовать отдельными людьми. Группа сама должна принять решение и заключить соглашение при том понимании, что каждый человек в группе будет действовать в соответствии с этим решением и соблюдать это соглашение. Я назвал это самодисциплиной (в оригинале англ. the self-discipline) группы. Её можно сравнить с самодисциплиной человека, который научился устанавливать для себя определённые требования, которым он сам подчиняется.
Три основополагающих правила
В основе системы лежат три фундаментальных правила.
Первое - это учёт интересов всех членов группы, когда отдельный человек преклоняется перед интересами целого.
Во-вторых, необходимо искать решения, которые могут быть приняты всеми: в противном случае никаких действий предпринимать нельзя.
В-третьих, все члены должны быть готовы действовать в соответствии с этими решениями, если они приняты единогласно (прим. пер. явно или без возражений).
Дух, лежащий в основе первого правила, есть не что иное, как забота о ближнем, и там, где это есть, где есть сочувствие к интересам других людей, где есть любовь, там будет дух, в котором возможна настоящая гармония.
Второй момент следует рассмотреть более подробно. Если группа в каком-то конкретном случае не может выработать план действий, приемлемый для каждого её члена, она обречена на бездействие; она ничего не может сделать. Это может произойти даже сегодня, когда большинство настолько мало, что эффективные действия невозможны. Но в случае с социократией выход есть, поскольку такая ситуация стимулирует её членов к поиску решения, которое может быть принято всеми, возможно, заканчивающегося новым предложением, которое никому не приходило в голову раньше.
Если при партийной системе разногласия подчеркивают различия, и раскол становится ещё более резким, то при социократической системе, пока есть понимание того, что соглашение должно быть достигнуто, активизируется общий поиск, который сближает всю группу. Здесь необходимо кое-что добавить. Если договориться не удаётся, это обычно означает, что существующее положение вещей должно сохраняться до поры до времени. Может показаться, что таким образом в обществе воцарятся консерватизм и реакционная деятельность, и никакого прогресса не будет. Но опыт показывает, что всё обстоит с точностью до наоборот.
Взаимное доверие, которое принято считать основой социократического общества, неизбежно ведёт к прогрессу, и он заметно возрастает, когда все идут вперёд вместе, имея то, с чем все согласились. Опять же очевидно, что должны быть встречи «более высокого уровня» с избранными представителями, и если группа должна быть представлена на такой встрече, то это должен быть кто-то, кому все доверяют. Если это окажется невозможным, то группа вообще не будет представлена на встрече более высокого уровня, и о её интересах придется заботиться представителям других групп. Но опыт показывает, что там, где представительство - это не вопрос власти, а вопрос доверия, выбор подходящего человека может быть сделан довольно легко и без неприятностей.
Третий принцип означает, что при достижении согласия решение является обязательным для всех, кто его принимал. Это касается и встречи на высшем уровне для всех, кто направил на неё своих представителей. Опасность заключается в том, что каждый должен выполнять решения, принятые на совещании, на которое он имеет лишь косвенное влияние. Эта опасность характерна для всех подобных решений, и не в последнюю очередь для партийной системы. Но она гораздо менее опасна там, где представители выбираются по общему согласию, а значит, им можно доверять с гораздо большей вероятностью.
Группа, которая работает таким образом, должна быть особого размера. Она должна быть достаточно большой, чтобы личные вопросы уступили место объективному подходу к обсуждаемому вопросу, но достаточно маленькой, чтобы не быть громоздкой, чтобы обеспечить необходимую спокойную атмосферу. Для встреч, посвящённых общим целям и методам, наиболее подходящей считается группа около сорока человек. Но когда необходимо принять детальное решение, потребуется небольшой комитет из трех-шести человек. Такой тип комитета не нов. Если бы мы могли взглянуть на бесчисленные существующие комитеты, то, вероятно, обнаружили бы, что те, которые работают лучше всего, делают это без голосования. Они принимают решения на основе общего согласия. Если бы в такой маленькой группе проводилось голосование, это, как правило, означало бы, что атмосфера в ней неправильная.
Первое - это учёт интересов всех членов группы, когда отдельный человек преклоняется перед интересами целого.
Во-вторых, необходимо искать решения, которые могут быть приняты всеми: в противном случае никаких действий предпринимать нельзя.
В-третьих, все члены должны быть готовы действовать в соответствии с этими решениями, если они приняты единогласно (прим. пер. явно или без возражений).
Дух, лежащий в основе первого правила, есть не что иное, как забота о ближнем, и там, где это есть, где есть сочувствие к интересам других людей, где есть любовь, там будет дух, в котором возможна настоящая гармония.
Второй момент следует рассмотреть более подробно. Если группа в каком-то конкретном случае не может выработать план действий, приемлемый для каждого её члена, она обречена на бездействие; она ничего не может сделать. Это может произойти даже сегодня, когда большинство настолько мало, что эффективные действия невозможны. Но в случае с социократией выход есть, поскольку такая ситуация стимулирует её членов к поиску решения, которое может быть принято всеми, возможно, заканчивающегося новым предложением, которое никому не приходило в голову раньше.
Если при партийной системе разногласия подчеркивают различия, и раскол становится ещё более резким, то при социократической системе, пока есть понимание того, что соглашение должно быть достигнуто, активизируется общий поиск, который сближает всю группу. Здесь необходимо кое-что добавить. Если договориться не удаётся, это обычно означает, что существующее положение вещей должно сохраняться до поры до времени. Может показаться, что таким образом в обществе воцарятся консерватизм и реакционная деятельность, и никакого прогресса не будет. Но опыт показывает, что всё обстоит с точностью до наоборот.
Взаимное доверие, которое принято считать основой социократического общества, неизбежно ведёт к прогрессу, и он заметно возрастает, когда все идут вперёд вместе, имея то, с чем все согласились. Опять же очевидно, что должны быть встречи «более высокого уровня» с избранными представителями, и если группа должна быть представлена на такой встрече, то это должен быть кто-то, кому все доверяют. Если это окажется невозможным, то группа вообще не будет представлена на встрече более высокого уровня, и о её интересах придется заботиться представителям других групп. Но опыт показывает, что там, где представительство - это не вопрос власти, а вопрос доверия, выбор подходящего человека может быть сделан довольно легко и без неприятностей.
Третий принцип означает, что при достижении согласия решение является обязательным для всех, кто его принимал. Это касается и встречи на высшем уровне для всех, кто направил на неё своих представителей. Опасность заключается в том, что каждый должен выполнять решения, принятые на совещании, на которое он имеет лишь косвенное влияние. Эта опасность характерна для всех подобных решений, и не в последнюю очередь для партийной системы. Но она гораздо менее опасна там, где представители выбираются по общему согласию, а значит, им можно доверять с гораздо большей вероятностью.
Группа, которая работает таким образом, должна быть особого размера. Она должна быть достаточно большой, чтобы личные вопросы уступили место объективному подходу к обсуждаемому вопросу, но достаточно маленькой, чтобы не быть громоздкой, чтобы обеспечить необходимую спокойную атмосферу. Для встреч, посвящённых общим целям и методам, наиболее подходящей считается группа около сорока человек. Но когда необходимо принять детальное решение, потребуется небольшой комитет из трех-шести человек. Такой тип комитета не нов. Если бы мы могли взглянуть на бесчисленные существующие комитеты, то, вероятно, обнаружили бы, что те, которые работают лучше всего, делают это без голосования. Они принимают решения на основе общего согласия. Если бы в такой маленькой группе проводилось голосование, это, как правило, означало бы, что атмосфера в ней неправильная.
Лидерство
Особое значение при осуществлении социократического управления имеет лидерство. Без соответствующего лидера невозможно достичь единогласия. Это требует определенной техники, которой необходимо научиться. Здесь квакерский опыт представляет наибольшую ценность. Позвольте мне описать квакерское деловое собрание. Группа собирается в тишине. Впереди сидит клерк, руководитель собрания. Рядом с ним сидит помощник клерка, который записывает то, о чем договорились. Клерк по очереди зачитывает каждый вопрос, после чего все присутствующие члены, мужчины и женщины, стар и млад, могут высказаться по этому вопросу. Они обращаются к собранию, а не к председателю, и каждый вносит свой вклад в развитие мысли.
Обязанность клерка, когда он считает, что наступил подходящий момент, зачитать вслух проект протокола, отражающий мнение собрания. Это сложная работа, и нужно обладать большим опытом и тактом, чтобы сформулировать смысл собрания таким образом, чтобы это было приемлемо для всех. Часто бывает так, что клерк чувствует потребность в тишине. Тогда всё собрание на некоторое время замолкает, и часто из тишины приходит новая мысль, примиряющее решение, приемлемое для всех. (прим. пер. более подробно такие собрания и процессы на них описаны в книге Крамер Итске, Браун Даниэль. Как управлять корпоративным племенем. Прикладная антропология для топ-менеджера)
Многим может показаться невероятным, что собрание численностью до тысячи человек можно провести таким образом. И все же я присутствовал на ежегодном собрании квакеров в Лондоне, проходившем в военное время (во время Первой мировой войны), на котором столь сложная проблема отношения квакеров к войне обсуждалась подобным образом, причём голосования не проводилось. Поэтому я верю, что если мы однажды поставим перед собой задачу научиться этому методу сотрудничества, начав с очень простых вопросов, мы сможем освоить это искусство и приобрести традицию, которая позволит решать более сложные вопросы.
Обязанность клерка, когда он считает, что наступил подходящий момент, зачитать вслух проект протокола, отражающий мнение собрания. Это сложная работа, и нужно обладать большим опытом и тактом, чтобы сформулировать смысл собрания таким образом, чтобы это было приемлемо для всех. Часто бывает так, что клерк чувствует потребность в тишине. Тогда всё собрание на некоторое время замолкает, и часто из тишины приходит новая мысль, примиряющее решение, приемлемое для всех. (прим. пер. более подробно такие собрания и процессы на них описаны в книге Крамер Итске, Браун Даниэль. Как управлять корпоративным племенем. Прикладная антропология для топ-менеджера)
Многим может показаться невероятным, что собрание численностью до тысячи человек можно провести таким образом. И все же я присутствовал на ежегодном собрании квакеров в Лондоне, проходившем в военное время (во время Первой мировой войны), на котором столь сложная проблема отношения квакеров к войне обсуждалась подобным образом, причём голосования не проводилось. Поэтому я верю, что если мы однажды поставим перед собой задачу научиться этому методу сотрудничества, начав с очень простых вопросов, мы сможем освоить это искусство и приобрести традицию, которая позволит решать более сложные вопросы.
Обсуждения
Мастерская Детского сообщества, старое здание (г.Билтховен). фото: Франц Эдвард
(прим. пер. от англ. Talkovers - когда один начинает говорить пока говорит другой)
Это подтверждается моим опытом в Билтховене при создании школы, которую я назвал Мастерской Детского сообщества (нидерл. de Werkplaats Kindergemeenschap, англ. the Children’s Community Workshop). В самом начале я предложил обсудить, как мы должны организовать жизнь нашего сообщества. Сначала дети возражали, говоря, что хотят, чтобы я принимал решения за них. Но я настаивал, и идея «Бесед» (англ. Talkover), или еженедельных встреч, была принята. Позже я предложил одному из детей помогать мне руководить собранием, и с тех пор оно превратилось в институт, возглавляемый детьми, который мы не хотели бы потерять.
Когда я начал проводить эти встречи - Беседы, я осознавал, что использую процедуру квакерского делового собрания, и видел вдалеке, как бы со стороны, великую проблему управления у человечества. Было также любопытно узнать, будет ли искусство жить вместе, понимаемое как подчинение правилу, о котором мы все договорились, достаточно простым, чтобы ему могли научиться дети. Опыт, длившийся около 20 лет, показал мне, что это, безусловно, так.
Это подтверждается моим опытом в Билтховене при создании школы, которую я назвал Мастерской Детского сообщества (нидерл. de Werkplaats Kindergemeenschap, англ. the Children’s Community Workshop). В самом начале я предложил обсудить, как мы должны организовать жизнь нашего сообщества. Сначала дети возражали, говоря, что хотят, чтобы я принимал решения за них. Но я настаивал, и идея «Бесед» (англ. Talkover), или еженедельных встреч, была принята. Позже я предложил одному из детей помогать мне руководить собранием, и с тех пор оно превратилось в институт, возглавляемый детьми, который мы не хотели бы потерять.
Когда я начал проводить эти встречи - Беседы, я осознавал, что использую процедуру квакерского делового собрания, и видел вдалеке, как бы со стороны, великую проблему управления у человечества. Было также любопытно узнать, будет ли искусство жить вместе, понимаемое как подчинение правилу, о котором мы все договорились, достаточно простым, чтобы ему могли научиться дети. Опыт, длившийся около 20 лет, показал мне, что это, безусловно, так.
Для общества
Но прежде чем применять этот метод в обществе взрослых, необходимо ещё кое-что. Когда речь идёт не о группе из нескольких сотен человек, а о тысячах и даже миллионах, чью жизнь мы хотим организовать подобным образом, мы должны принять принцип некоего представительства. Должны быть встречи на более высоком уровне, и они должны будут решать вопросы, касающиеся более широкой области. Собрания более высокого уровня также должны будут посылать представителей в другой более высокий орган, который будет отвечать за ещё более широкую область, и так далее.
После того как мои надежды на успех школьных собраний подтвердились на практике, мне стало очень интересно, сработает ли в школе собрание представителей. Однажды, когда количество детей стало слишком большим для одного общего собрания, на котором могли бы присутствовать все, я предложил организовать собрание представителей. Поначалу детям эта идея не понравилась: дети консервативны. Но, как это часто бывает, через полгода они сами предложили такой же план, и с тех пор это учреждение стало регулярной частью жизни школы.
После того как мои надежды на успех школьных собраний подтвердились на практике, мне стало очень интересно, сработает ли в школе собрание представителей. Однажды, когда количество детей стало слишком большим для одного общего собрания, на котором могли бы присутствовать все, я предложил организовать собрание представителей. Поначалу детям эта идея не понравилась: дети консервативны. Но, как это часто бывает, через полгода они сами предложили такой же план, и с тех пор это учреждение стало регулярной частью жизни школы.
Собрания соседей и районов
Конечно, такие собрания, если они когда-нибудь будут использоваться взрослыми для организации общества в целом, будут иметь совершенно иной характер, чем те, что проводились в нашем детском сообществе. Но как на практике можно внедрить такие методы? Прежде всего, в определённом районе может быть создано Соседское собрание, состоящее, возможно, из сорока семей, объединяющее тех, кто живёт достаточно близко друг к другу, чтобы они могли легко встречаться. В городе очень часто случается так, что люди даже не знают своих соседей, и будет преимуществом, если они будут вынуждены интересоваться теми, кто живет рядом.
Собрание соседей может объединить около 150 человек, включая детей. Около 40 таких соседских собраний могут послать своих представителей на собрание района, что составляет около 6000 человек. В целом верно утверждение, что чем шире территория, которой управляет собрание, тем реже ему нужно собираться. Представители примерно 40 собраний районов могут объединиться в областное собрание, действующее от имени примерно 240 000 человек.
Собрание соседей может объединить около 150 человек, включая детей. Около 40 таких соседских собраний могут послать своих представителей на собрание района, что составляет около 6000 человек. В целом верно утверждение, что чем шире территория, которой управляет собрание, тем реже ему нужно собираться. Представители примерно 40 собраний районов могут объединиться в областное собрание, действующее от имени примерно 240 000 человек.
Областные и центральные собрания
Примерно 40 или 50 областных собраний могут охватить всё население небольшой страны. Представители будут представлять интересы всех областей на Центральном собрании. Очень важно, чтобы представители пользовались доверием всей группы: если у них есть такая возможность, дела обычно ведутся быстро и эффективно.
Функциональные группы: Отрасли и профессии
Поскольку весь социократический метод зависит от доверия, не будет ничего плохого, если наряду с географическим представительством соседских, районных, областных и центральных собраний будет создан второй набор функциональных групп. Представляется разумным, чтобы все отрасли и профессии посылали своих представителей на первичные, вторичные и, при необходимости, третичные собрания, и чтобы доверенные представители «рабочих» в каждой области могли давать свои профессиональные советы правительству.
Я использовал здесь слово «правительство». В мои намерения не входит выдвижение плана, согласно которому само правительство могло бы в один прекрасный день быть сформировано по социократическому принципу. Мы должны исходить из нынешней ситуации, и единственная возможность состоит в том, чтобы, с согласия правительства, начать применять социократический метод снизу вверх, то есть, пока что, с формирования групп добрососедства. Мы, простые люди, должны просто научиться обсуждать наши общие интересы и приходить к согласию после спокойного размышления, а это лучше всего делать там, где мы живём.
Только после того, как мы увидим, насколько это сложно, и, скорее всего, совершив множество ошибок, можно будет организовать встречи на более высоком уровне. Если в Соседских собраниях появятся лидеры, их советы постепенно станут полезными для существующих Местных советов. Позднее, таким же образом, советы лидеров Собраний районов будут иметь все большую ценность.
Социократический метод должен зарекомендовать себя эффективностью, с которой он работает. Когда власть научится доверять ей настолько, чтобы разрешить, а возможно, и поощрить создание Соседских собраний, система сможет показать, какими возможностями она обладает, и тогда доверие органов управления и людей в целом получит шанс вырасти. Я вполне допускаю, что доверенным лидерам и представителям Соседских собраний можно будет разрешить или даже пригласить присутствовать на Местных собраниях.
Эти мужчины и женщины, конечно, не будут принимать участия в голосовании, поскольку социократия не верит в голосование; но им может быть позволено занять место в центре между «левыми» и «правыми». Через некоторое время можно даже счесть желательным спросить у них совета по данному вопросу, поскольку ранее он уже обсуждался на собраниях соседей и было найдено приемлемое для всех решение. Можно предположить, что по мере роста доверия некоторые вопросы будут передаваться в ведение Соседских собраний с необходимыми средствами для их выполнения. Только когда будет осознана ценность новой системы, можно будет приступать к проведению собраний более высокого уровня.
Я использовал здесь слово «правительство». В мои намерения не входит выдвижение плана, согласно которому само правительство могло бы в один прекрасный день быть сформировано по социократическому принципу. Мы должны исходить из нынешней ситуации, и единственная возможность состоит в том, чтобы, с согласия правительства, начать применять социократический метод снизу вверх, то есть, пока что, с формирования групп добрососедства. Мы, простые люди, должны просто научиться обсуждать наши общие интересы и приходить к согласию после спокойного размышления, а это лучше всего делать там, где мы живём.
Только после того, как мы увидим, насколько это сложно, и, скорее всего, совершив множество ошибок, можно будет организовать встречи на более высоком уровне. Если в Соседских собраниях появятся лидеры, их советы постепенно станут полезными для существующих Местных советов. Позднее, таким же образом, советы лидеров Собраний районов будут иметь все большую ценность.
Социократический метод должен зарекомендовать себя эффективностью, с которой он работает. Когда власть научится доверять ей настолько, чтобы разрешить, а возможно, и поощрить создание Соседских собраний, система сможет показать, какими возможностями она обладает, и тогда доверие органов управления и людей в целом получит шанс вырасти. Я вполне допускаю, что доверенным лидерам и представителям Соседских собраний можно будет разрешить или даже пригласить присутствовать на Местных собраниях.
Эти мужчины и женщины, конечно, не будут принимать участия в голосовании, поскольку социократия не верит в голосование; но им может быть позволено занять место в центре между «левыми» и «правыми». Через некоторое время можно даже счесть желательным спросить у них совета по данному вопросу, поскольку ранее он уже обсуждался на собраниях соседей и было найдено приемлемое для всех решение. Можно предположить, что по мере роста доверия некоторые вопросы будут передаваться в ведение Соседских собраний с необходимыми средствами для их выполнения. Только когда будет осознана ценность новой системы, можно будет приступать к проведению собраний более высокого уровня.
Демократия, какой она может быть
Является ли подобное развитие событий фантазией? Когда мы задумываемся о возможном успехе правительства, основанного на социократическом принципе, ясно одно: оно немыслимо, если не сопровождается и не поддерживается сознательным обучением старшего и младшего поколения социократическому методу. Правильное воспитание необходимо, и здесь требуется революция в наших школах. Только в последнее время в них стали предприниматься попытки способствовать спонтанному развитию ребенка и поощрять его инициативу.
Отчасти потому, что заявленной целью школы является передача знаний и навыков, а отчасти потому, что люди считают послушание добродетелью, детей приучают к послушанию. Мы только начинаем осознавать опасность такой практики. Если детей не научить принимать решения самостоятельно, то в последующей жизни они станут легкой добычей диктатора. Но если мы действительно хотим подготовить молодежь к самостоятельному мышлению и действиям, мы должны изменить наше отношение к образованию.
Дети не должны пассивно сидеть рядами, пока школьный учитель вдалбливает им в голову урок. Они должны иметь возможность свободно развиваться в детских сообществах, под руководством и с помощью тех, кто старше, выступая в роли их товарищей. Инициатива должна всячески поощряться. Они должны с самого начала научиться делать что-то самостоятельно и быть нужными в своей школьной жизни. Но прежде всего они должны научиться управлять своим собственным сообществом таким образом, как это уже было описано.
Отчасти потому, что заявленной целью школы является передача знаний и навыков, а отчасти потому, что люди считают послушание добродетелью, детей приучают к послушанию. Мы только начинаем осознавать опасность такой практики. Если детей не научить принимать решения самостоятельно, то в последующей жизни они станут легкой добычей диктатора. Но если мы действительно хотим подготовить молодежь к самостоятельному мышлению и действиям, мы должны изменить наше отношение к образованию.
Дети не должны пассивно сидеть рядами, пока школьный учитель вдалбливает им в голову урок. Они должны иметь возможность свободно развиваться в детских сообществах, под руководством и с помощью тех, кто старше, выступая в роли их товарищей. Инициатива должна всячески поощряться. Они должны с самого начала научиться делать что-то самостоятельно и быть нужными в своей школьной жизни. Но прежде всего они должны научиться управлять своим собственным сообществом таким образом, как это уже было описано.
Всемирная встреча
Наконец, мы должны вернуться к вопросу о представительстве. Мы не заходили дальше правительства нашей собственной страны. Но великая проблема управления человечеством никогда не может быть решена на национальной основе. Каждая страна зависит в плане сырья и продуктов от других стран. Поэтому неизбежно, что система представительства должна быть распространена на целый континент и представители континентов объединятся во Всемирное собрание для управления и порядка во всем мире.
Наши технические навыки в области транспорта и организации делают подобное возможным. Наконец, на Всемирную встречу должны быть приглашены представители всех континентов, чтобы организовать разумное распределение всех сырьевых материалов и продуктов, сделав их доступными для всего человечества. Пока нами правят страх и недоверие, невозможно решить мировые проблемы. Чем больше будет расти доверие и уменьшаться страх, тем больше будет уменьшаться количество проблем.
Наши технические навыки в области транспорта и организации делают подобное возможным. Наконец, на Всемирную встречу должны быть приглашены представители всех континентов, чтобы организовать разумное распределение всех сырьевых материалов и продуктов, сделав их доступными для всего человечества. Пока нами правят страх и недоверие, невозможно решить мировые проблемы. Чем больше будет расти доверие и уменьшаться страх, тем больше будет уменьшаться количество проблем.
Новый дух примирения и доверия
Всё зависит от того, проявится ли среди людей новый дух. Может быть, после многих веков страха, подозрительности и ненависти за рубежом всё больше и больше будет распространяться дух примирения и взаимного доверия. Постоянная практика искусства социократии и необходимое для этого образование представляются наилучшим способом, способствующим укреплению этого духа, от которого зависит реальное решение всех мировых проблем.
(Для улучшения читаемости на экранах компьютеров добавлены названия разделов и дополнительные абзацы).
Перевод: AI,
Редактор перевода и комментарии: Ваня Молчанов.
(Для улучшения читаемости на экранах компьютеров добавлены названия разделов и дополнительные абзацы).
Перевод: AI,
Редактор перевода и комментарии: Ваня Молчанов.
